Японский набор для меча Куриката мастер Ichinobu Sakuichi сюжет Хання эра Эдо

Японский набор для меча Куриката мастер Ichinobu Sakuichi сюжет Хання эра Эдо

Размер

Цуба

По вертикали 84 мм По горизонтали 84 мм Толщина 4 мм Вес 181 г

Фучи

край Ширина 40 мм Ширина по вертикали 25 мм Высота 16 мм Вес 31 г

Кассира

Ширина 36 мм Вертикальная ширина 20 мм Высота 10,5 мм Вес 14 г

мастер Ichinobu Sakuich

История Маски для театра Но, и храмовых ритуалов и уличных фестивалей - 鬼面 «Они-мэн»

Что же до цубы и прилагающихся к ней деталей оправы, то если читать подпись как 一延作 (Итинобу-саку/Ichinobu-saku), то поисковики обнаруживают только ссылку на аукцион с этим же предметом, поскольку именно так подпись прочитал продавец. У меня есть некоторые сомнения, но лучшего варианта нет, так что остановимся пока на этом. Опять же, согласно продавцам на аукционе, это сюжет, посвящённый легенде о колоколе храма Додзёдзи, Самое старое её изложение обнаруживается в "Хокэ Кэнки" (Записях о чудесах "Сутры лотоса", совершённых ею в великой стране Японии), где сюжет описан так:
О распутнице из округи Муроно земли Кии
(«Хокэ кэнки», № 129)
Жили-были два монаха. Один был годами молод и лицом красив. Другой был стар. Вместе они отправились паломничать в Кумано 199. Дошли до округи Муроно и остановились на ночлег в доме возле дороги. Владела домом вдова. Выделив для монахов служанок, хозяйка устроила их на ночлег, хорошенько накормив и всячески угождая.
Глубокой ночью хозяйка пробралась к молодому монаху, скинула одежду, легла с ним и сказала: «В моем доме никогда не ночуют чужие. Но сегодня я оставила вас, и на то есть причина. Как только я увидела тебя, захотела лечь с тобой. Потому и оставила ночевать, за тем и пришла к тебе».
Монах страшно сердился и досадовал, сел на постель и сказал: «Многие дни я постился, прошел дальнюю дорогу, дабы преклониться перед божествами Кумано. Как же приму на душу тяжкий грех?» Так он отнекивался. Женщина пришла в великую ярость. Ночь напролет она обнимала его, соблазняла, веселила. Монах же беседовал с ней, осаживая по-всякому. «Обожди два-три денечка. Вот только дойду до Кумано, засвечу лампадку, помолюсь, да и вернусь сюда, и сделаем, как ты того хочешь». Пообещав так, монах избежал ее и отправился в Кумано.
Помня о его возвращении, вдова ждала монаха, заготовив угощение. Монах же на обратном пути прошел мимо. Отчаявшись ждать, вдова вышла на дорогу и стала высматривать путника.
Шел из Кумано некий монах. Вдова спросила, не видел ли он молодого и старого в таких-то и таких-то одеждах. Монах отвечал: «Они там долго не задерживались. Уж дня три минуло, как они ушли оттуда».
Услышав ответ, вдова от досады всплеснула руками, вернулась домой, зашла в спальню, затворилась там и замерла, не издавая ни звука. Потом обернулась ядовитой змеей длиною в пять хиро 200 и погналась за монахом.
Один человек увидел змею. Задрожал весь от страха и сказал двум монахам: «Странное дело. Громадная змея оставила позади Ямано и ползет сюда».
Тут монахи сообразили, что вдова змеей обернулась и гонится за ними. Тогда они стали веселее погонять лошадей и доскакали до храма Додзёдзи. Рассказали там о случившемся, надеясь в храме от змеи спастись.
Собрались тамошние монахи и стали думать, как им [121] быть. Взяли большой колокол, молодого монаха посадили под него, а ворота в храм затворили. В это время змея к храму приблизилась, стала вокруг ползать. Подобралась к двери, за которой монах прятался, стала хвостом в дверь колотить. Била-била, пока дверь не вышибла. Вползла в храм. Обвившись вокруг колокола, стала хвостом по навершию колотить. Монахи затрепетали, все двери распахнули и, сгрудившись, с ужасом наблюдали за змеей. Она же заплакала кровавыми слезами, из храма выползла, голову подняла, язык высунула и уползла, откуда пришла. Монахи увидели, как от ее яда колокол вспыхнул пламенем жарким, так что к нему и не подойти было. Тогда натаскали воды и поливали колокол. Так потушили огонь. Стали искать монаха, а он весь сгорел — ни косточки не осталось, только горсть пепла и пыли.
Прошло сколько-то дней, и тот самый престарелый и многоопытный монах увидел во сне, как огромный змей подползает к нему и говорит: «Я — тот монах, что прятался в колоколе. Распутница овладела мною, я стал ее мужем и получил это поганое и мерзкое тело. Сил моих мало, дабы избавиться от этих страданий. Хотя при жизни я и читал “Сутру лотоса", но времени не хватило, чтобы праведные дела привели меня в Край Вечной Радости. Дурная карма сделала свое дело. Но милостью твоей избавлюсь от мук. Пусть же в душе твоей укоренится сострадание бесконечное. Перепиши с сердцем чистым “Сутру лотоса" — так спасешь от страдании змею и змея. Если б не “Сутра лотоса" — как тогда спастись от мук? Особо же постарайся ради той распутницы».
Сказав так, змей уполз.
Монах пробудился ото сна и исполнился праведной решимости, осознав муки круговорота жизни и смерти. Собственноручно переписал он главу из «Сутры лотоса», имущество свое забросил, вещи роздал монахам. Еще созвал он монахов для пышной службы, совершая эти благодеяния ради избавления змея и змеи от мучений.
В ту ночь было праведнику видение: монах и распутница с видом радостным и лицом умиротворенным пришли в храм Додзёдзи, перед святыми статуями и монахами разом распростерлись на земле и сказали: «Добрые дела твои вывели нас с поганой дороги и вознесли в Край Вечной Радости — бывшая распутница родилась на небе Тори, а монах — на небе Тосоцу».
Сказав так, они разделились и исчезли в пустыне неба.
Позднейшие произведения на эту тему приписали монаху имя Антин, а распутнице - имя Киё-химэ. Её постепенно стали изображать в виде змеи с головой, похожей на маску демона-хання, а позднее, в театре Но, исполняющий её роль актёр и вовсе просто надевал эту маску, давая зрителям возможность довообразить змеиное тело. В руках исполнители театральной роли Киёхимэ как раз держат посох с навершием в виде молоточка (撞木杖, сюмоку-дзуэ/shumoku-zue), использовавшийся как трость высокопоставленными буддийскими монахами, а позже вошедший в число незамысловатого реквизита театра Но. Вот здесь мы как раз можем видеть актёра с этими двумя атрибутами:

Хання  般若 — маска, которая используется в японском театре но, представляющая собой страшный оскал ревнивой женщины, демона или змеи, при прямом её положении. Однако если маску немного наклонить, то из-за скошенных бровей создаётся видимость безутешно рыдающего лица. Маска обладает двумя острыми бычьими рожками, металлическими глазами и полураскрытым ртом от уха до уха.Название «Хання» 般若 является китайско-японским словом для передачи буддийского понятия праджня или просветлённой мудрости. Одна традиция утверждает, что это название дано маске по имени художника, монаха Хання-бо  般若坊 , который, как говорят, усовершенствовал её внешний вид. Другим объяснением является то, что совершенная мудрость сутр и их вариаций считалась особенно эффективной в отношении женщин-демонов. Согласно альтернативному объяснению, мастеру нужно много умения для того, чтобы создать эту маску.

 1. 大鬼神 – дайкидзин - «Великие демонобоги», они же «Дзэнкишин» 善鬼神 «Добрые демоны» в своей относительности.

 Один  из 8 демонобогов сюгендо (буддизм+синтоизм+даосизм – основная религия Японии), способных изменять свой облик (как и все «они»), при этом враждебных друг другу сущностей неба и земли - 4 к 4-м или 5 к 3-м. Это дэвы, наги, асуры, оха, гаруды, гандхарвы, киннары и махораги, конкретно в лице:

  梵天, 弁才天 – Бонтэн, Бэнтэн. Бэнтэн равна индийской/буддийской Сарасвати – богиня высшей мудрости, также одна из 7-ми богов счастья (покровительствует музыке), в то же время, ассоциируется с синтоистской богиней смерти - Идзанами, которая, быв при жизни доброй и хорошей, умерев стала страшной и мстительной. В гневном аспекте изображается восьмирукой, с обвитой белой змеей головой, что приближает ее к образу паучихи-змеи (т.е. самый близкий к земле образ).

 Ее мирный облик с лютней/бивой, можно часто неслучайно встретить на якудзовских спинах, как и маску Хання 般若. Потому как, Сарасвати – это опять же ипостась Праджня-дэви (Хання) - матери всего - и небесного и земного, двуликая богиня – инь-ян (так же как добрые и злые ипостаси Шакти). Хотя буддисты будут божиться, что это просветленная мудрость Будды, но почему тогда Хання – демон, - ответить не смогут.